Факундо Арана: из подземки к славе!

Хорхе Коронель
Он играл на саксофоне на одной из линий метро, а теперь он один из самых любимых героев на телевидении. Во время своего визита в Парагвай Факундо Арана размышлял о своем творческом пути, о своей жизни и о мясорубке телевидения.

Шел 1992 год. Он остался без работы, и так как в этот момент он нигде не учился, то отец предложил ему пойти работать. В поисках места в жизни он встретил одного саксофониста, который играл в подземке: тот пригласил его играть вместе с ним, и так начался его путь на одной из станций метро Буэнос-Айреса. Немного погодя он проходил кастинг на телевидении: продюсер узнал его, он видел его на улице, и пригласил в первую новеллу: Canto rodado (1993). Затем были такие сериалы, как Son de diez (1993), Alta comedia (1994) y Perla negra (1995).

Женщины Южной Америки любят его, а также девушки из таких далеких стран, как Россия, Израиль, Польша и Филиппины.
С Muñeca brava (1998-1999) – успешным сериалом, где он снялся в главной роли вместе с Наталией Орейро – он стал известным галаном теленовелл, это звание он сохраняет с гордостью до сих пор. С тех пор он был лицом многих самых успешных проектов аргентинского телевидения. От комедии к драме и полицейскому сериалу он дал жизнь главным героям таких проектов, как 099 Central (2002), Padre coraje (2004) y Sos mi vida (2006).

Несмотря на популярность в нашей стране — Muñeca brava не раз повторялась Каналом 13, Telefuturo лидировал в рейтинге с Padre coraje y Sos mi vida — аргентинский актер впервые приехал в Парагвай и с особенным проектом: театральной постановкой En el aire, которая будет показана 26, 27 и 28 июня на сцене зала «Мольер» культурного центра Альянс Франсез.

В постановке Арана исполняет роль радиоведущего, который ведет передачу из восстановленного театра в одном далеком городке. «Это превосходное произведение» – скажет Факундо во время интервью в кафе в центре Асунсьона. Он приехал в страну лишь несколько часов назад, чтобы провести бесчисленное множество интервью в газетах, на радио и телевизионных каналах, не забывая получать удовольствие и благодарить фанатов за любовь фотографиями, улыбками, разговорами то тут, то там.

После окончания съемок в «Ночью и днем» (2015), сериале, где дебютировала на Поль-ка парагвайская актриса Кораль Габальо, актер в эти дни является главным героем истории, которую написал он сам, книги приключений, где сливаются театр и музыка с любовью к своей семье и путешествием, которое он планирует со своей женой, моделью и ведущей Марией Сусини (36).

— Обращает на себя внимание то, что при такой популярности ты приезжаешь сюда в первый раз…
— Это странно приехать куда-то впервые … работать. Это удивительно. Звучит непривычно … это словно сесть за стол обедать, не поздоровавшись с хозяевами дома. Но так уж у меня вышло, и меня приняли так, словно я приехал действительно поприветствовать всех, а не работу. Мне на самом деле очень хорошо, я очень доволен и мне очень комфортно. С того момента, как я приехал утром, мы все ходим и ходим … Но, честное слово, я почувствовал себя очень хорошо, очень приятно.

— Парагвайские зрители внимательно смотрели все твои успешные сериалы, такие как Chiquititas,Muñeca brava и Padre coraje. Как ты ощущаешь ‘feedback’ (обратную связь)?
— Очень хорошо! Очень, очень хорошо! С большим удовольствием, а кроме того мне уже говорили о парагвайцах, но я их никогда не встречал… и у меня осталось впечатление, что это люди сердечные, которые хотят вести хороший разговор, искренние, которые смотрят тебе в лицо. Это единственное, что я ищу в людях, и здесь это все нашел.

— Ты начал свою карьеру с самых низов, когда играл в метро в Буэнос-Айресе. Как ты рассматриваешь сегодня тот прыжок наверх, который сделал?
— Дело в том, что рассматривать произошедшее отсюда назад, это словно рассматривать газету за понедельник, когда понедельник уже прошел. Мне нравится видеть последовательность, если я оглядываюсь назад на этого мальчика, который хотел стать актером и музыкантом. Понимание, что я не бросил ни одно из этих желаний, делает меня очень счастливым, потому что это большое достижение. Потом, весь тот успех, который пришел, это величина переменная. Это то, что случилось в свое время, я никогда этого не представлял. И да, гордость от сознания, что все произошло просто потому, что ты захотел этого и не бросил, что ты был последователен в том, что хотел. Ты можешь научиться быть кем угодно, если посвятишь этому необходимое время, и это соответствует тому решению, которое ты принял, иначе не было бы космонавтов, которые летают вокруг Земли. Есть люди, которые оперируют мозг, опухоли, есть люди, которые изобретают вакцины против рака; значит тот, кто ищет и очень упорен, вероятно, что со временем он своего добьется… В моем случае все намного скромнее. Я хотел рассказывать истории, рассказывать сказки и играть … и я был упорным. И в том, что я выбрал, это было намного проще, но не менее увлекательно, я так поступаю.

— С тобой происходит любопытная вещь, никто из тех, кто работал с тобой, не говорит о тебе плохо…
— Ты не спрашивал, как следует!

— Так важен человеческий фактор в работе?
— Это самое основное. Для меня это абсолютно основное, и, кроме того, самое надежное, ведь я очень серьезно отношусь к своей работе, к своей профессии, и я ухожу из дома на долгие часы, оставляя на это время своих детей и жену, чтобы работать и заниматься своим делом. Представляешь, как хорошо должно мне быть (на работе)? Ведь, Богом тебе клянусь, я предпочитаю быть нищим на улице, но рядом с семьей, если мне будет плохо на работе. Я предпочитаю не получать ни гроша. На самом деле есть многое, что делается не ради денег, но мне должно быть очень хорошо с людьми, с которыми я нахожусь потому, что мы есть время… значит, ни секунды не теряется в том месте, где тебе хорошо. А потом, если ты хорошо поспрашиваешь, есть какой-нибудь человек, который меня не любит, но хорошо, что это так потому, что это взаимно. В основном, люди, которые меня не любят, это те, которых я не люблю. Да, и в основном, меня любят люди, которых я уважаю и люблю.

— Как в случае с Наталией Орейро, в странах Восточной Европы и Азии ты некий латинский герой… Как ты к этому относишься?
— Ну, что же, вот что значит рассказывать истории. На самом деле это настолько связано с игрой, что … если бы ты мне сказал, что это связано с чем-то другим, то я рассматривал бы это с большим вниманием или серьезностью, но к тому, что имеет характер игры, надо относиться как к игре. Ведь мы рассказываем истории, мы делаем это и не более того. И не менее того! Ведь нам повезло иметь возможность делать то, что мы решили делать, и это очень важно.

— Именно с Наталией Орейро ты снимался в главной роли в «Muñeca brava» (1998-1999), которая произвела фурор на международном уровне. Что ты помнишь об этой новелле, которая недавно вновь показала высокие рейтинги на Телефе?
— Я помню то, что видят все: помню, какими друзьями-приятелями мы были с Наталией. Есть вещи не из «Muñeca brava», есть воспоминания, не связанные со съемками… одно воспоминание, как раз перед презентацией новеллы – но уже все начиналось – и мы появились в одном месте, в одном клубе – странная вещь – вместе с Наталией. Мы были вдвоем, там, в Уругвае, помню, была мама Наталии. И вдруг раскрылись двери клуба, где мы были одни на сцене, и начали входить люди с громкими криками, а я был со своим саксофоном. А Наталия стояла: мы так посмотрели друг на друга … и она сказала: «Что будем делать?». И я сказал: «Начинай петь!». И люди бросились к сцене, и началось нечто невообразимое. Было похоже на мультфильм! Это было в 98 году… и тут она начала петь «Cambio dolor». И было потрясающе!
— До этого, году в 1994 году, вы познакомились с Наталией в музыкальном баре…
— Да, мы знакомы с тех пор. Похоже, мы знакомы с Наталией с прошлой жизни. Знакомы всегда. Мы пересекались … дело в том, что мы были партнерами в двух хитах нашей артистической истории, истории актеров, потому что по части музыки Наталия уже прошла огромный путь. Но «Muñeca brava» и «Sos mi vida» – это то, что у нас общее, и это было впечатляюще.

— Из круговерти телевидения в магию театра… как появилась идея гастролей с En el aire?
— Это превосходное произведение. В нем превосходный текст, необходимая музыка, превосходная идея, это изящная музыкальная шкатулка, и это чудесно. Это музыкальная шкатулка. Я не знаю никого, кому бы не нравилась музыкальная шкатулка… и эта пьеса – это музыкальная шкатулка, которая открывается, и она так и представлена; когда ты садишься смотреть, как зритель, для тебя открывается музыкальная шкатулка. Это совершенно чудесно.

— И здесь ты играешь роль радиоведущего…
— Кто не мечтал быть ведущим в ночное время на радио, у которого есть слушатели? Ведущий, достаточно опытный, чтобы говорить с паузами, который знает, что он скажет сейчас … и обдумывает как примерно он будет рассказывать… Это достигается с большим опытом. У этого ведущего слушатели со всей страны. Четыре-пять раз в году он ведет передачу из какого-нибудь далекого уголка страны; должно быть дано послание, и это тот случай. Тогда в какой-то момент соединяются магия театра и магия радио, и начинают происходить очень значимые вещи, совершенно гениальные и глубоко волнующие. И тебе, как зрителю, невозможно избежать волнения. И тебе не захочется избегать, тебе захочется дышать помедленнее, чтобы в тебя еще сильнее вошло это замечательное послание. И тебя это удивляет, застает тебя врасплох; а когда это застало тебя врасплох, ты уже оставил свое кресло в театре, чтобы войти в эту историю. И это магия театра.

— Как ты чувствуешь, что дает тебе театр из того, что не дает телевидение?
— Нет, нет … это значит рассказывать истории, снимая по 20 сцен в день, это словно играть в мини-футбол, в котором, кроме техники и всего того, что тебе нужно, ты еще должен забить 70 голов. Чем больше сцен ты снимаешь, тем ты прибыльнее… это твоя награда, быть прибыльным, стараясь добиться наилучшего возможного результата в качестве, но зная, что ты должен быть очень прибыльным. Иногда соединять обе вещи здорово, а иногда очень трудно, а иногда невозможно, и тебе приходится пропускать сцену, которая была великолепной… но ты должен ее пропустить, иначе перестанешь быть прибыльным. Значит надо знать, что это игра (…) Это значит съесть закуску, которую ты готовил уже 100 раз, 500 раз! И дать ее людям, которые едят ее в первый раз. Ты же хозяин.

— Как получается сочетать такую «свободную» в хорошем смысле этого слова натуру с мясорубкой телевидения?
— Дело в том, что быть «свободным» — это премия, которую мне иногда выдает жизнь. Я самый напряженный человек из всех, каких я знаю. Я стараюсь держать это в себе, пока не пришло время что-то сказать. Когда приходит время что-то сказать, я стараюсь, чтобы это было четко понято от первой буквы до последней точки. И я привык говорить только один раз.

— Как ты уживаешься с давлением «индустрии» в части рейтинга?
(перебивает) Это часть работы, надо это так и принимать. И не надо сходить с ума, но не надо и переставать поглядывать на него, ведь там твоя работа. Это твоя работа. Если ты получаешь меньше пунктов рейтинга, тебе изменят время показа. На самом деле так и делают. Это бизнес. То, что для тебя работа, потому что ты этим зарабатываешь деньги, для другого это бизнес, и ты должен приносить прибыль, а если твоя работа не приносит прибыли… то тебя сдвигают в сетке вещания или снимают с эфира. Потому что так есть.

— И ты чувствуешь, что приспособился к этому? Тебе не хочется иногда уйти от этого?
— Нет, нет, это рабочий вопрос, и чем раньше ты поймешь это, тем свободнее сможешь жить в этой круговерти, ведь не будем забывать, что есть рыбы, которые плывут в бурных водах против течения: это дорады. И ты должен научиться плыть против течения в очень «бурных» водах, и в этом случае это рыба в таких водах … с рейтингом, с неотступной мыслью, чтобы сцены хорошо получились…

— И ты уже чувствуешь себя рыбой в таких водах…
— Я умею это делать. Это моя профессия, я научился ей. Мне это далось тяжело, мне это далось со слезами. Она дается тяжело, как любая профессия. И у плотника повреждены пальцы , потому что он сильно попадал по ним молотком, забивая гвозди, а сегодня наверняка он может забивать их с закрытыми глазами или с одного удара. Во всем есть свои темные стороны, свои заморочки, свои секреты, свои трудности и свои потрясающие стороны и свои сложности. Я всегда стараюсь найти игровую сторону, зная насколько серьезно я это воспринимаю, и помогать своим товарищам.

— С самого начала ты прославился, как галан. Тебя не смущает иногда это положение?
— Галан – это название, а не манера игры, но это название дает тебе возможность купить Харлей-Дэвидсон. Я никогда не считал, что это плохо. Для меня это не имеет значения. Галан – это слово из пяти букв, оно для меня ничего не значит. А актрисе неприятно быть героиней новеллы? Она играет роль. Сегодня я играю галана, завтра дядю галана или старшего брата галана, а однажды – отца галана, а потом дедушку галана… это так. Галан – это главный герой новеллы, но, честно говоря, я думаю, что некое «неудобство» идет из прежних времен. Когда роль галана давали человеку с красивым лицом и это было что-то шаблонное… но мне нравится, да. Галан!— Ты был одним из немногих партнеров Ромины Ян (умерла в 2010) в главных ролях. Какие воспоминания у тебя от такой длительной работы и общения с ней?
— С Роминой мы работали вместе на телевидении в театре в «Chiquititas», наибольшее количество спектаклей «Chiquititas» в театре Gran Rex… Было три Gran Rex по 3500 человек каждый день. Огромное количество. Было невероятно, потрясающе… и мне было 25, 26 лет и было чудесно.
Мы занимались всем: театр, телевидение, кинофильм в 2000 году. И это было необыкновенно. Роми – это свет… она была светом в те времена, и она свет и сейчас. Невозможно сказать другого. Никто тебе не скажет другого. Она заботилась о своих товарищах, защищала своих товарищей, помогала своим товарищам… я видел ее. Она заботилась о ребятах, она очень-очень о них заботилась! И она была необыкновенной коллегой и необыкновенным другом, женой и матерью. Необыкновенной во всем. Ты видел необыкновенных людей? Такой человек должен был жить 108 лет; а в жизни вот такое бывает. Она забирает людей, которые должны были жить 108 лет, а люди, которые приносят немыслимый вред Земле, живут 108 лет.

— Какие у тебя сейчас планы в жизни?
— Все, что я делаю. Я только что закончил сниматься в «Ночью и днем». Снова начинаю играть, играть, играть. Потом еду в Парагвай играть спектакль… Так что еще я могу просить у жизни? С моей семьей все хорошо, с моей женой все хорошо, с моими ребятами, с моей семьей, с моим папой, с моими сестрами… с их детьми все хорошо. Словно я живу на другой планете. Я приезжаю в Парагвай, возвращаюсь в Энтре Риос, еду домой, работаю, возвращаюсь в Парагвай на три спектакля, возвращаюсь в Буэнос-Айрес, еду выступать в Мендосу с моей группой… в перерыве занимаюсь серфингом. Тогда я спрошу: где галан во всем этом? Он везде! Сам поставь его, куда хочешь…

— В 2014 году ты выпустил свой первый диск (Salir a tocar, 2014). Какая у тебя самая главная цель в музыке?
— Я уже ее достиг, и теперь все подарок небес. Это словно потянуть за рычаг… и мне неважно, что монеты падают все разом. Мне важно видеть время, когда падает монета, и это не деньги, это приключение, это утопия. Мне неважно, что в течение 30 секунд сыплются монеты, мне важно само приключение. Происходит разное: я возвращаюсь в Буэнос-Айрес, еду играть со своей группой, еду с женой в райское место, словно мы женаты три минуты. Где это все в мечтах того 20-летнего мальчишки, который играл на саксофоне в подземке? Так как я терплю эту круговерть? С улыбкой на лице. Как я буду воспринимать то, что меня узнают на улице? Это приключение, и я живу внутри приключенческой книги, а если нет, то убей меня.

Источник: www.abc.com.py